Сначала путь наш
лежал на юг по небольшой тропинке, проложенной по самому верхнему и правому притоку Синанцы, длиной в 2–3 км. Горы в этих местах состоят из порфиров, известняков и оруденелых фельзитов. Во многих местах я видел прожилки серебросвинцовой руды, цинковой обманки и медного колчедана.
Неточные совпадения
Казалось, все страхи, как мечты, улеглись: вперед манил простор и ряд неиспытанных наслаждений. Грудь дышала свободно, навстречу веяло уже
югом, манили голубые небеса и воды. Но вдруг за этою перспективой возникало опять грозное привидение и росло по мере того, как я вдавался в путь. Это привидение была мысль: какая обязанность
лежит на грамотном путешественнике перед соотечественниками, перед обществом, которое следит за плавателями?
Утром, когда я проснулся, то прежде всего взглянул
на небо. Тучи
на нем
лежали параллельными полосами в направлении с севера
на юг.
На Сахалине я застал разговор о новом проектированном округе; говорили о нем, как о земле Ханаанской, потому что
на плане через весь этот округ вдоль реки Пороная
лежала дорога
на юг; и предполагалось, что в новый округ будут переведены каторжники, живущие теперь в Дуэ и в Воеводской тюрьме, что после переселения останется одно только воспоминание об этих ужасных местах, что угольные копи отойдут от общества «Сахалин», которое давно уже нарушило контракт, и добыча угля будет производиться уже не каторжными, а поселенцами
на артельных началах.
Да, уже май, в России зеленеют леса и заливаются соловьи,
на юге давно уже цветут акация и сирень, а здесь, по дороге от Тюмени до Томска, земля бурая, леса голые,
на озерах матовый лед,
на берегах и в оврагах
лежит еще снег…
Мы ехали
на север. С
юга дул бешеный ветер, в тусклом воздухе метались тучи серо-желтой пыли, в десяти шагах ничего не было видно. По краям дороги валялись издыхающие волы, сломанные повозки, брошенные полушубки и валенки. Отставшие солдаты вяло брели по тропинкам или
лежали на китайских могилках. Было удивительно, как много среди них пьяных.
Потный и горячий, с прилипшей к телу сенной трухою, Борька встал и, шатаясь, подошел к перилам.
На юге часто сверкали молнии, гром ворчал глухо. По листьям порывами проносился нервный трепет. Исанка
лежала в сене не шевелясь.